Синухе-египтянин - Страница 218

218

Ибо голод и исступление охватили Фивы в дни, когда царство Атона сошло на землю, и люди бредили и были пьяны без вина. Стало не важно, носит человек крест или нет, единственное, что имело значение, это оружие, увесистый кулак и зычный голос, ибо слушали того, кто мог крикнуть громче. Если на улице у кого-то в руке видели хлеб, то его выхватывали со словами: «Отдай нам свой хлеб, ведь мы все братья перед Атоном и не годится набивать себе брюхо, когда перед тобой голодный брат!» Если видели идущего навстречу прохожего, одетого в тонкое платье, то говорили: «Отдай нам свое платье, раз мы братья ради Атона, ибо не годится брату одеваться лучше брата!» А если у кого-то на шее или на одежде замечали рог, то его тотчас отправляли ворочать жернова на мельницу, или выкапывать из земли корешки, или разбирать сгоревшие дома, если, конечно, не лишали жизни и не бросали в реку на съедение крокодилам, которые в те дни паслись в Фивах у самого причала, и их никто не трогал, так что стук их челюстей и хлопанье хвостов мирно смешивались с возбужденными голосами толпы, собиравшейся у красных и синих шестов.

Беспорядок воцарился повсюду, ибо те, кто кричал громче других, провозглашали:

– Нам надо поддерживать порядок и послушание во имя Атона. Давайте соберем все зерно и распределим его между собой, чтобы никто не грабил по собственному почину. Это надлежит сделать нам, поскольку мы самые сильные, мы соберем всю добычу, чтобы потом раздавать ее другим.

И эти горлопаны собирались вместе, избивали палками всякого, кто пытался грабить по одиночке, и начинали разбойничать хуже прежнего, убивая тех, кто оказывал им сопротивление; они наедались до отвала, одевались в царский лен, носили золото и серебро на шее и запястьях. Среди них были люди, у которых носы и уши были отрезаны за постыдные преступления, и те, у кого на лодыжках оставались следы от цепей, а на спинах – рубцы от палочных ударов; все они чрезвычайно гордились этими отметинами, обнажали их для всеобщего обозрения и говорили:

– Вот что мы претерпели ради Атона! Разве не заслужили мы вознаграждения за наши муки?

Эти люди ничем не отличались от тех, кто принадлежал раньше к «рогам», был сослан в каменоломни, а теперь вернулся уже «крестом» и неразличимо слился с общей толпой. Только в Золотой дворец на другом берегу реки никто из них не пытался вломиться – это был дворец фараона, и там сидел Эйе, по-прежнему правивший царским жезлом и бичом и укрывавший у себя Амоновых жрецов.

Так прошло дважды по тридцать дней, и царство Атона на земле закончило свое существование: прибывшие из страны Куш корабли привезли отряды негров, нанятые Эйе сарданы окружили Фивы и перекрыли все дороги и реку тоже, так что путей для бегства не осталось. «Рога» подняли мятеж во всех частях города, жрецы раздали им оружие из Амоновых кладовых, а те, кому оружия не хватило, закаляли в огне острия своих палок, обшивали медью кухонные песты и выковывали наконечники для стрел из украшений своих женщин. Мятеж подняли «рога», но вместе с ними поднялись все, кто желал для Египта лучшей доли, и даже самые мирные, долготерпеливые и кроткие люди тоже поднялись, говоря:

– Мы хотим, чтобы вернулся старый порядок! Мы сыты по горло всеми нововведениями и с лихвою потерпели от грабительства Атона!

4

Но я, Синухе, сказал народу:

– Быть может, много зла творится в эти дни, неправда попирает справедливость и невинные страдают вместо виновных, но Амон все равно остается богом страха и темноты и его власть над людьми зиждется на их невежестве. Атон – вот единый бог, пребывающий в нас и вне нас, и нет других богов, кроме него. Сражайтесь за него вы все – рабы и бедняки, носильщики и слуги, ведь вам терять нечего, зато, если победит Амон, вам точно несдобровать, вы воистину узнаете вкус рабства и смерти! Сражайтесь ради фараона Эхнатона, ибо подобного ему на земле еще не бывало и сам бог говорит его устами, сражайтесь, ибо такой неповторимой возможности для обновления у мира доныне не было и после фараона уже не будет!

Но рабы и носильщики потешались над моими словами и говорили мне:

– Не морочь нам голову, Синухе, этим Атоном, все боги на один лад и фараоны тоже! Вот ты, Синухе, хороший человек, хоть и простак, ты перевязывал нам сломанные руки и лечил разбитые колени, не требуя платы. Поэтому лучше не таскайся с этой кувалдой, с которой ты все равно не можешь управиться: воина из тебя так и так не выйдет, а «рога», если увидят тебя с нею в руке, наверняка убьют, чего мы тебе не желаем. Самим нам уже все равно когда умирать: наши руки в крови, но мы успели пожить в довольстве, поспать под расписными потолками и попить из золотых кубков, хоть сами толком не знаем, зачем все это было нужно. Так или иначе, но праздник наш подходит к концу и умирать мы намерены с оружием в руках, потому что, испробовав свободы и жизни в довольстве, мы не испытываем охоты жить в рабстве. А ты, если желаешь, можешь залечивать наши раны и облегчать боли, только не таскайся ты с этой кувалдой среди нас, а то от смеха мы сгибаемся в три погибели, копья выпадают из наших рук и мы становимся легкой добычей для черномазых, сарданов и «рогов» Амона.

Слова их устыдили меня, я отбросил кувалду и отправился домой за лекарским сундучком, чтобы в «Крокодильем хвосте» заняться врачеванием их ран. Три дня и три ночи в Фивах шло сражение, несметное число «крестов» перешло к «рогам», но еще большее – побросало оружие и попряталось в домах, винных кладовых, амбарах и в пустых корзинах в гавани. Однако рабы и носильщики сражались, и из них самыми отважными были люди с тихими голосами; рядом с ними бились те, у кого были отрезаны носы и уши: они понимали, что их-то опознают легко. Три дня и три ночи шло в Фивах сражение, рабы и носильщики поджигали дома и по ночам вели бои при свете пожаров. Жгли и грабили дома и негры и сарданы, без разбору убивавшие всякого, кто попадался им под руку, будь то «крест» или «рог». Их главою и военачальником был тот самый Пепитатон, который в свое время избивал народ на Аллее овнов и перед храмами Амона, но только теперь его имя было Пепитамон, и Эйе остановил на нем свой выбор за его особую ученость и высшее положение среди военачальников.

218